времени, которые строит Владыка, останутся в этой долине после того, как Аль-Бекр превратится в безжизненную пустыню. Они будут стоять и в твою эпоху, и в мою, и много позже, сохраняя способность перемещать объекты во времени. Быть может, раз в тысячу лет человека будет заносить в радиус действия башен в тот момент, когда их сила освобождается. В моем случае всему виной молния. Мой караван остановился в долине Аль-Бекра, в оазисе. Началась гроза, я заплутала и очутилась между зелеными башнями ровно в тот момент, когда в них ударила молния. Меня перенесло в то время, когда еще существовал проектор – когда Владыка еще правил Аль-Бекром.
Мейсон крепко задумался над этим объяснением.
– И кроме нас, эти монолиты никого не переносили?
– Кроме нас – только Владыку… и еще одного. – Нирвор замешкалась. – О нем нельзя говорить.
Она присела у алтаря, по-кошачьи потянувшись. Пантеры молча смотрели. Нирвор разглядывала Мейсона полуприкрытыми глазами, длинные светлые ресницы касались щек.
– Здесь одиноко, – проговорила она. – Мейсон, присядь.
Он подчинился.
– Я все жду и жду, – продолжила женщина. – Владыка пообещал вернуть меня в мое время, помочь возродить мой разрушенный город, мой мраморный Коринур. Но пока мне приходится жить среди варваров, я жду, служу Селене, и мои пантеры охраняют меня. Башни перенесли их во времени вместе со мной.
Тонкая рука почесала пушистый подбородок черной пантеры. Зверь тоже прикрыл глаза и тихо заурчал.
– Мейсон, они мудры – Бокья и Валеста. Задолго до падения Коринура наши ученые доработали некоторых существ, и священные пантеры получились умнее остальных. Запомни хорошенько, Мейсон: Бокья и Валеста очень мудры…
Почти незаметно Нирвор придвинулась к Мейсону.
– Но мудрость надоедает, – прошептала она. – Я все-таки женщина.
Тонкие руки обвили шею Мейсона. Благоуханное дыхание Нирвор согрело ноздри мужчины, душистый дурман стремительно проник в голову. К пересохшему горлу снова подкатил ком.
Наклонив голову, Мейсон приник губами к алым губам Нирвор. Потом с дрожью отстранился.
– Мейсон, – прошептала женщина.
Их взгляды встретились, и Мейсон вновь увидел в ее глазах нечто чуждое.
Нечто холодное, жестокое, далекое, что заставило его невольно отпрянуть. Мейсон не понимал, что именно вызывает у него отвращение; он догадался об этом гораздо позже. Но уже тогда с пугающей уверенностью понимал, что эта женщина – воплощенный ужас…
Ее губы вдруг угрожающе искривились. Но она проглотила готовые сорваться с языка слова. Мейсон встал, и она тоже поднялась. На этот раз Нирвор не смотрела ему в глаза. Она подняла руки к горлу и расстегнула мантию. Та с шелестом упала к ее ногам.
Мейсон пытался отвести взгляд, но не смог. Пусть Нирвор была злом, она тем не менее оставалась богиней, мраморной Галатеей, пробужденной к жизни и пронизанной страстью. Она шагнула вперед, и ее голые руки снова обвили шею Мейсона.
Скрипнув зубами, он сорвал эти руки с себя. Слишком сильна была необъяснимая чуждость в глазах Нирвор.
– Ты говоришь, что явилась из будущего, – прошептал Мейсон, крепко сжимая запястья женщины, – но откуда мне знать, каких… тварей могли породить те времена?
Она поняла намек. Черные глаза злобно вспыхнули. Она освободилась и визгливо выкрикнула:
– Бокья, взять его! Убить!
Черная пантера вскочила и начала подкрадываться к Мейсону.
– Нирвор, этот человек принадлежит Владыке! – произнес чей-то резкий голос. – Убьешь его – и погибнешь сама!
Глава 3. Месть Владыки
Повернув голову, Мейсон увидел в дверях шумера Урука. Тот быстро спустился по рампе, взгляд его холодных глаз был суров.
Серебряная жрица пронзительно зашипела. Черная пантера вернулась на место. Пылающие глаза Нирвор обратились к шумеру.
– С каких это пор я должна тебе подчиняться?
– Я говорю от имени Владыки, – спокойно, с легкой издевкой ответил Урук. – Даже ты не осмелишься перечить ему.
Нирвор разгневанно отвернулась и прикоснулась к алтарю. Вновь вспыхнуло бледное лунное пламя.
– Я не расскажу об этом Греддару Клону и тебе не советую.
Жрица не ответила, и Урук взял Мейсона за руку, кивком указав на выход. Мейсон молча последовал за ним. Когда они оказались в коридоре, Урук облегченно выдохнул.
– Ме-Зон, она демон. Как и ее гигантские кошки-прислужницы. Идем! – Он потянул Мейсона.
Они пришли в комнату шумера. Там Урук вальяжно растянулся на шкурах и позволил себе криво улыбнуться.
– Я думал, тебя забрали металлические люди. Но о безопасности говорить рано, если только ты не хочешь рискнуть и показаться Владыке.
– С чего бы ему причинять мне вред? – не слишком уверенно произнес Мейсон.
– Был другой человек, появившийся из ниоткуда, как и ты. Некий Мердек. Теперь он в темнице, закованный в цепи. Не знаю за что. Возможно, тебя Греддар Клон не закует…
– Но проверять не хочется, – перебил его Мейсон. – Разве Владыка не знает, что я здесь?
– Он сомневается. Нирвор не выдаст тебя, потому что это противоречит ее убеждениям. Думаю, ты сможешь какое-то время скрываться в Аль-Бекре. В табуне легко заметить белого верблюда, но если его покрасить в бурый цвет… – Шумер встал и поднял сверток. – Надень.
Мейсон кивнул.
– Веди себя как римлянин, – произнес он.
Но шумер лишь непонимающе посмотрел на него.
Мейсон запоздало вспомнил, что до зарождения Рима еще тысячи лет. Он быстро разделся, обмотал себя набедренной повязкой и набросил на плечи накидку. Урук протянул ему кинжал.
– Сабля нужна самому, – извинился он, – а ничего лучше кинжала у меня нет.
Они вышли в коридор.
– Не знаю, откуда явился Владыка, – рассказывал шумер. – Некогда Аль-Бекр был благословенным местом. Но прибыл Греддар Клон и поработил нас с помощью колдовства. Так вышло, что мне пришлось бежать из Ниппура. – На суровом лице Урука вдруг промелькнуло зловещее блаженство. – Когда мой караван пришел сюда, здесь еще правила Аласа. Вдруг явился Греддар Клон. Я не видел, как это произошло. Поговаривают, он возник прямо из воздуха, среди бела дня. Он провозгласил себя правителем и взял Аласу в заложники. Она до сих пор в заточении. Теперь этот город пронизан страхом. Оглянись вокруг! – Урук махнул рукой в сторону зеленых светильников. – Да, Аль-Бекр никогда не славился красотой, но теперь мы живем под землей с бесами! Впрочем, человек и не должен жить в городах. Если бы только я мог… Но никому не дано сбежать отсюда. Многие пытались и погибли. У Греддара Клона повсюду рабы.
Проход расширился. Позади раздались быстрые шаги. Мейсон почувствовал, как шумер его подтолкнул. Мимо промчался металлический робот. Если он их заметил, то вида не подал. Издалека донесся топот множества ног. Где-то прозвенел колокол.
Урук выругался. Он вращал глазами, словно в поисках пути для побега. Мимо промчались еще роботы.
